1.Имя.
Тиа

2.Прозвище.
Тиф, Дочь Ночи, Пламя Заката

3.Вид животного.
Волк

4.Возраст.
4 года

5.Пол.
ж

6.Внешность.
Возраст её невозможно определить по внешности - если вообще к таким, как она, применимо понятие "возраст". Длинная, шелковистая шерсть то вспыхивает рубиновыми искрами на солнце, то притягивает взгляд засасывающей, всепоглощающей чернотой. Длинные крепкие лапы. Белоснежные клыки длиной с палец. Красивая?.. Может быть. Но даже если так, эта красота теряется и отступает на задний план перед чем-то большим, глубоким и необъяснимым, плещущимся в бездонных янтарных глазах. Не коричневых, не карих, а именно янтарных, то вспыхивающих кошачьим желтым огнем, то отливающих мягким золотом, то ровно, напряженно горящих красновато-коричневым цветом. В ней есть СУТЬ. Есть неистребимая и необъяснимая одновременно внутренняя наполненность смыслом. Она всегда знает, куда идет и зачем идет. И знает, что никто не посмеет встать на этом пути между горящим терракотовым взглядом и целью, как бы далека и недостижима она ни была.
                                         
7.Биография   
Биография написана от первого лица.
Все, что осталось от моей прошлой жизни – это обрывки воспоминаний…
...на изломе зимы селянские парни и девушки, за полночь сбежав от родительских столов, устраивают собственный праздник. На лесной поляне разводится костер из собранного накануне хвороста – высокий, чуть не до макушек деревьев. Летят в него соломенные венки с прошлогодними горестями, вспыхивая маленькими солнышками и тут же обращаясь в пепел.
А молодые, нацепив ярко размалеванные берестяные маски, резвятся, как дети: дурачатся, кривляются, с хохотом носятся друг за другом, швыряясь снежками, и вполне по-взрослому целуются, любятся и раздают опрометчивые обещания, опьяненные праздником и кажущейся свободой...
- Тиа, солнышко, а ты чего загрустила?
Подружка с разбегу обнимает за плечи, чуть не опрокинув. Жарко дышит в лицо винным перегаром.
- Всего одна ночь.
- И она еще впереди! Развлекайся, зайка. Посмотри на во-он того серого волка, он тебя уже час глазами поедает. Будет что в старости вспомнить, э?
- Одной ночи мне мало.
- Эй, ты куда?! Заблудишься, дурочка, замерзнешь!
...Не удался в том году праздник... молодежь еще до рассвета по домам разбежалась...
Мол, завелось в лесу какое-то чудище.
Воет. Ужас до чего жутко.
Первый раз... он действительно запоминается на всю жизнь…

...тогда я поклялась себе: больше никогда. Ни за что. Второй раз я этого не вынесу.
Но волчье время набирает силу, и все меньше остается во мне человека.
И закат становится началом дня, и совсем иначе, освежающе и пьяняще пахнет еловая хвоя, переполняя тело бешеным, звериным восторгом. Заставляющим до одури, до изнеможения мчаться сквозь лес наперегонки с луной, чувствуя, что вот-вот – и произойдет что-то прекрасное, волшебное – и останется с тобой навсегда...
И думается: а вдруг... а все-таки...
Жизни свойственно смеяться над смертью. Порой – горько, иронично, отчаянно... но неизменно искренне.
Ибо вечность невозможно напугать мгновением....
          …В середине сеностава, месяца, когда распускаются и начинают пушить тополя, на все живое снисходит тихое летнее умиротворение. Голуби важно расхаживают по колено в теплой, липнущей к лапкам поземке, котята, дурачась, гоняются за белыми клочьями, а воробьи хозяйственно подбирают их для выстилки гнезд уже второго в этом году выводка. Селяне же, забыв, как три месяца назад ругали опостылевший, все никак не желавший сползать с пашен снег, умиленно наблюдают за неспешным полетом его брата-близнеца, не тающего, но и не жалящего.
       И дымчатый детеныш с голубыми глазами беззаботно кувыркается в траве, еще не зная, что через полчаса на поляну выйдут люди, которые не спутают его ни с волком, ни с человеком. А если бы и знал - что с того? Ведь у него есть мать, которая непременно придет ему на помощь и защитит от кого угодно.
       Он даже представить себе не может, что она опаздает. Всего на десять минут. Всего лишь на разделяющую город и логово версту.
        И никогда его больше не увидит.
        ...Я ненавижу тополиный пух...

… Жалеть надо не того, с кем расстаешься ты, а тех, кто уходит навсегда… и быть готовым в любой момент расплатиться по счетам совести – что ты хотел сказать и не сказал, что мог сделать и не сделал…
     
… - У оборотней нет ни души, ни сердца. Они лишь прикидываются людьми, даже днем продолжая подчиняться звериным инстинктам, а потому не заслуживают ни веры, ни жалости – только смерти. Каким бы надежным ни казался тебе друг,  какой бы влюбленной – девушка, преданным – слуга, мудрым – старик, милым – ребенок , помни: это лишь маска. Не дай ей себя обмануть. Единственное чувство, которое способна испытывать эта тварь, - боль.
   Вот ее-то она у нас сейчас и получит.
      … - В каком-то смысле мы даже оказываем ей благодеяние…

… шелковистая трава щекочет подушечки лап, легкий ветерок шевелит шерсть на загривке. За утыканным крестами лугом догорает закат, нищенки у входа сворачивают свои подстилки, пересчитывают медяки, с хриплым смехом перебрасываются похабными шуточками, помогают друг дружке смыть «язвы» со «струпьями» и уходят в ближайшую корчму или домой, кормить пищащих детей и шпынять  лениво отругивающихся мужей. Добропорядочные жительницы добропорядочного города, честно зарабатывающие себе на хлеб.
Я не знаю, зачем я сюда пришла. Что я могу доказать ему, мертвому, если не смогла убедить живого?
Невесомый стебелек эльфийской гривицы плавно, как перышко, оседает на порог фамильного склепа. Черная веточка, золотисто-крапчатый цветок. Я не стану заходить внутрь. Я хочу запомнить его в пряной поволоке той ночи  –  жаркой, страстной,  одуряющее пахнущей свежим сеном… последней,  когда еще можно было что-то изменить.
А он давно забыл меня. И щекочущие спину соломинки, и сладкое опустошение в низу живота, и доверчиво прикорнувшую на груди голову… и свой горький, озлобленный шепот:
- Значит, ты меня не любишь!
- Значит, ты меня не любишь,- спокойно соглашаюсь я.
И резкий взмах с серебряным прочерком…
Но я все равно пришла. Потому что только люди ставят любви условия…

...Огромный черный волк. Драка. Жуткая боль в правом плече и сознание медленно исчезает...
...Лаборатория. Жестокий опыт и я уже навсегда волчица...
...Потеря. Месть. Я все-таки сбежала...
...Холод. Пронизывающий ветер. Снег, снег, везде снег и лед...

…Иногда мне кажется, что я карабкаюсь по отвесной скале. Судорожно цепляюсь за чуть приметные впадинки окровавленными пальцами, всем телом прижимаюсь к холодным камням, а надо мной – серое равнодушное небо и пронзительный крик кружащего над пропастью ястреба.
И стоит мне на мгновение расслабиться, ощутив под ногами широкий, казалось бы, надежный уступ, как он внезапно трескается и мелкой крошкой осыпается в бездну, оставляя меня вообще безо всякой опоры.
Удача. Дружба. Любовь. Долг.
Гранитные камушки, шуршащие вниз по склону.
В мире нет ничего прочного. Ничего вечного.
И по скале лучше взбираться с выпущенными когтями, безжалостно засаживая их в удобные для тебя щели.
И никогда не оглядываться.
Их все равно не вернуть. А мне – не вернуться...
                                       
8.Характер.
Меня можно сравнить с водой....
Тихие задумчивые озера с поволокой вечернего тумана, кристальные окошки родников, утоляющие жажду ценой ломоты в зубах, инеистые глыбы льда, задорно журчащие ручьи, а при необходимости - взмученный яростью поток, сметающий все на своем пути. Вода уступчива и снисходительна, однако не стоит обольщаться. Она может принять любую форму, но удержать ее в горстях ты не сумеешь, как ни старайся. Как и удержаться на плаву, если ты - топор.... а еще вода бывает ледяными копьями, едва дождавшимися весны, чтобы сорваться с крыши и вдребезги разбиться о еще промерзшую землю. Скалистым водопадом в облаке брызг, безбрежной океанской гладью, жадной болотной трясиной, недосигаемым облаком и сбегающей по щеке каплей; зимней метелью, весенним паводком, летней грозой....
Убивающей и одновременно дарующей жизнь...

9.В чьей семье\одиночка
Семья Тиф

10.Статус.
~Кто ищет ветер - найдет бурю~

11. Читали правила?
Естесственно)

12.Как часто будете появлятся?
every day